Юноша Бредный, со Вздором Гонящий

https://avva.livejournal.com/3385160.html

За морями, слыхивала, эту хворь турецким синдромом кличут, да какая нам с тобой разница... Нам надо думать, как тебя от болезни такой излечить.

***
с пистолетом за пазухой с установкой на полный успех выступает по-разному Зиммерман Охраняющий Всех
он предельно внушителен он бесстрашно глядит в тёмный лес защищающи жителей даже тех кто уже не жилец
полон разными расами мир вращается в космосе злом Зиммерман Одноразовый возмущённо предчувствует взлом
и напрягши все мускулы начинает бороться с бедой не видать теперь спуску им посягнувшим на стол наш и дом

и удел осознавши свой праздно свет наблюдая дневной изумлённое общество в безопасности брызжет слюной
дребезжит оправдательно обвинительно резко звенит экспрессивно и матерно ведь никто его не вразумит
видно дело не в разуме раз ничто никого не берёт всё бывает по-разному а бывает и наоборот
но разбой не пройдёт пока пистолет погружает в карман смелый грозный как облако Охраняющий Всех Зиммерман

Моя милка деловита - не желает ждать ковида,
Прямо на околице бустером уколется.

1. цель массовой информации не оправдывает средства массовой информации
2. стыдный иммунитет

мы будем болеть
главное - не отдайте
медаль ковиду

для и по мотивам atsman. Ходили вчера с oxfv в корейский, взяли по сундубу чиге, чапчхе на двоих, ну пива там, сочжу, конечно. На стенке ресторана снаружи висело дацзыбао про то что кимчхи может защищать от ковида.
Под катом панчханы и всё остальное.

( Collapse )

Читаю в новостях что огромная контейнерная баржа закупорила Суэцкий канал, застряв поперёк в ходе пылевой бури (не только в Израиле хамсин...) в которой скорость ветра достигала 40 узлов. Весь день пытаются ея высвободить, большой траффик джем образовался…

У нас, кстати, с прошлой недели тоже закупорена основная канализационная труба, что тоже создаёт ненужные никому джемы. Приходится сидеть с выключенной водой. Вот, завтра вроде наконец придёт настоящий водопроводчик.

Вы прослушали лытдыбр, а не про вакцины какие-то.

Когда я привьюсь — ты не смейся, — когда я привьюсь,
Когда пробегу, маскируясь не слишком, по градам и весям,
По капищам прошлых тусовок, ликующ и весел,
И, вздрогнув от счастья, на птичий твой зов оглянусь,
Когда я привьюсь, о, когда я привьюсь…

Послушай, послушай — не смейся, — когда я привьюсь,
И прямо с медпункта, (ну, через четыре недели),
И прямо с тогда уж, при пфайзер-модерне, при деле
Ворвусь в этот город, которого щас сторонюсь,
Когда я привьюсь, о, когда я привьюсь…

Когда я привьюсь, я без страха войду в каждый дом,
Его обитателям нежно воркуя "don't worry",
И всяческий запах, как знак избавленья от хвори,
Ударит меня и заплещется в сердце моем…
Когда я привьюсь… О, когда я привьюсь…

Когда я привьюсь, в тот же миг соловей засвистит
Тот старый мотив, доковидный, забытый, запетый,
И я упаду, побежденный своею победой,
Но тут же вскочу, потому что ну чо, я ж привит!
Когда я привьюсь… А когда я привьюсь?

( Collapse )

я к вам пишу чего ж эболе
писать

Рокуэлу было тошно. Слишком жестоко он обманулся. Так не щадить себя, так ждать и жаждать нового, неведомого, сгорать от любопытства - и все зря. Стало быть, вот он каков, человек, что вылупился из куколки? Тот же, что был прежде. И все надежды, все домыслы напрасны.
Он жадно глотнул воздух, попытался остановить тайный неистовый бег мысли. Смятение. Сидит перед ним розовощекий, звонкоголосый человек, спокойно покуривает... просто-напросто человек, который страдал какой-то накожной болезнью - временно отвердела кожа да еще под действием облучения разладилась на время внутренняя секреция, - но сейчас он опять человек как человек, и не более того. А буйное воображение Рокуэла, неистовая фантазия разыгрались - и все проявления странной болезни сложились в некий желанный вымысел, в несуществующее совершенство. И вот Рокуэл глубоко потрясен, взбудоражен и разочарован.
...
Смит пошел тропинкой, пересекающей сухое русло, и поднялся на холм. Близился вечер, солнце уже опускалось за дальние синеющие холмы. Проглянули первые звезды. В нагретом недвижном воздухе пахло водой, пылью, цветущими вдали апельсиновыми деревьями.
Встрепенулся ветерок. Смит глубоко дышал. И шел все дальше. А когда отошел настолько, что его уже не могли видеть из санатория, остановился и замер на месте. Посмотрел на небо. Бросил недокуренную сигарету, тщательно затоптал. Потом выпрямился во весь рост - стройный, ладный, умный, в самом расцвете сил - отбросил со лба каштановые пряди, закрыл глаза, сглотнул, поднял руку к груди, нажал на кнопку.
И взлетел.