И ноги, воняв, и разверстый в зазубринах рот.
Послушай: далёко, далёко, на озере Чад
Исчадие Ада живёт.
Ему инфернальная сила и мерзость даны,
И шкуру его испещряет какая-то хрень,
С которой равняться осмелятся лишь кабаны,
Ленясь и валяясь в болотной грязи целый день.
Подобно плохому кошмару внутри и вовне,
Исчадие страшно, вдобавок ужасно притом
Когда на охоту выходит оно при луне,
И всех пожираф удаляется в смрадный притон.
Я знаю смертельные сказки язычьих божков
Про боль и мученья разрезанных на половин,
Но долго носила ты розовых этих очков,
Ты верить не хочешь во что-нибудь кроме любви.
И как я тебе расскажу про гниенье и смрад,
Про мёртвые трупы, про смерти густой чернозём.
Ты злишься? Послушай... далёко, на озере Гад
Иззадие чада ползёт.
Ну вот в кои-то веки после бензопилота что-то нахало-винское.
